Биосоциальная теория мотивации – кибернетический подход

 

Предисловие. 2

Философия. 3

Кибернетический подход к психологии. 3

Биологическое и социальное в психике человека. 4

Сознание и подсознание, логика и эмоции. 12

Различение биологического и социального в психике. 13

Общественное и социальное. 15

Биологическая мотивация. 16

Инстинкты.. 16

Естественный отбор. 16

Инстинкты.. 17

Особый случай: общественные насекомые. 18

«Иерархия» инстинктов. 19

Инструментальные инстинкты.. 19

Исполнение инстинктов. 20

Происхождение психики. 20

Модель мира. 21

Эмоциональная система мотивации. 22

Потребности. 23

Поведение. 24

Волнение. 25

Психоэнергетика. 25

Обучение. 26

Оценка текущего состояния. 29

Формирование новых потребностей. 30

Воспитание. 33

Социальная мотивация. 35

Обобщённый закон естественного отбора. 35

«Инстинкты» общества. 35

Литература. 36

 

1.      Биологическая мотивация

1.1.   Естественный отбор

1.1.1.      Закон естественного отбора

1.1.2.      Психика – это программа поведения

1.1.3.      Инстинкты

1.1.4.      Инструментальные инстинкты

1.1.4.1.Агрессия

1.1.4.2.Социальный инстинкт

1.1.4.3.Инстинкт обучения

1.1.5.      Модель мира

1.1.5.1.Неявная

1.1.5.2.Явная

1.1.5.3.Явная с обучением

1.2.   Эмоциональная система мотивации

1.2.1.      Потребности – оценка их важности и степени удовлетворения

1.2.2.      Текущая оценка ситуации, её изменение в зависимости от становящихся известными фактов

1.2.3.      Прогнозирование будущего в зависимости от своих действий и выбор поведения, ведущего к максимальной оценке

1.2.4.      Психическая энергия, которая появляется тогда, когда ситуация является неопределённой – для совершения более энергичных действий

1.2.5.      Обучение – появление дополнительных критериев оценки ситуации (а также открытие новых способов СДЕЛАТЬ ЭТО)

1.2.6.      Рекурсивное формирование потребностей

1.2.7.      Инстинкт обучения – поощрение состояния неопределённости и поощрение открытий. Принцип рычага – мотивация на обучение по сравнению с мотивацией на удовлетворение потребности. Азарт и инсайт

1.2.8.      Психическая энергия требует использования – поиск вызова

1.2.9.      Уменьшение значимости удовлетворённых потребностей (вытекание воды, принцип бихевиориста Т.) и возрастание значимости неудовлетворённых

2.      Воспитание

3.      Социальная мотивация

3.1.   Обобщённый закон естественного отбора

3.2.   «Инстинкты» общества

 

 

Предисловие

В этой книге описывается моя теория личности. Её главное отличие от уже существующих состоит в строгом научном подходе (подобно бихевиористскому) к объяснению наблюдаемых феноменов психики, одновременно со всеобъемлющим объяснением  нашей психологии (подобно предлагаемому психоанализом или гуманистической психологией). Таким образом, я надеюсь совершить в психологии переворот, аналогичный ньютоновскому или дарвиновскому в других науках – т.е. впервые предложить строгую научную теорию, объясняющую основные законы нашего существования, и дающую ответы на такие глобальные вопросы, как «Что такое человек?» и «В чём смысл нашей жизни?».

В основе моей теории лежит биосоциальный подход: человек рассматривается как животное, сформированное естественным отбором, и затем «доформированное» социальным прогрессом. Этот взгляд на психологию отнюдь не оригинален, но в отличие от других исследователей я объясняю ВСЮ психику человека, исходя из наложения социальных факторов на биологические. Кроме того, биологическая сторона психики при этом строго выводится из общепризнанной дарвиновской теории естественного отбора, а социальная – из моей собственной теории социального прогресса, имеющей такие же строгие обоснования, как и дарвиновская. Также строго объясняется и взаимосвязь биологических и социальных факторов в работе психики. В результате вся моя теория основана всего на двух аксиоматически принимаемых гипотезах – дарвиновской гипотезе о причинах биологической эволюции и моей гипотезе о причинах социального прогресса. Всё остальное – вытекающие из них последствия J.

Моя теория – это в первую очередь теория мотивации, т.е. она объясняет, как себя поведёт человек в той или иной ситуации. Все остальные подсистемы психики – память, интеллект, эмоции и т.д. – при этом рассматриваются как вспомогательные по отношению к системе мотивации, просто позволяющие ей лучше выполнить свою работу. Далее я объясню, почему я принимаю в этой работе именно такую точку зрения.

 

Я хочу поблагодарить людей, чьи идеи были использованы в формировании этой теории – Анатолия Протопопова, Юру Неверова, Ефима Кривошеева, Евгения Столярова, Олега Лецинского, Сергея Захарова, Андрея Ленинг, Евгения Петрова, а также гигантов, на чьих плечах я стоял: Маркса, Фрейда, Выготского, Скиннера.

Философия

Кибернетический подход к психологии

В последнее время, со всё большим развитием психологии как строгой науки, становится заметней значение для формирования психологической теории выбранной её автором философской позиции. Она становится фундаментом, на котором строится здание той или иной психологической теории. Поэтому я начну изложение своей теории с лежащей в её основе философской системы.

 

Я подхожу к мироописанию строго материалистично. Человек или животное – это обычные физические системы, такие же, например, как камень. А для любой физической системы, зная её начальное состояние и последовавшие затем воздействия на неё извне, можно вычислить её конечное состояние. Что это означает в плане психологии? Что свободы воли не существует – все наши действия и мысли строго определены тем, какими мы родились и тем, как на нас в течение всей жизни воздействовал окружающий мир! Хотя мы и не всегда можем предсказать чужие и даже свои собственные поступки – причиной этого является лишь огромная сложность человеческой психики; в своё время Фрейд буквально взорвал общественное мнение, показав, что причиной необычного поведения взрослых могут быть впечатления, полученные в далёком детстве.

Таким образом, предметом нашего изучения являются материальные системы «человек/животное», а именно влияние их начального состояния и воздействия со стороны окружающей среды на их поведение (т.е. последовательность конечных состояний). Однако в таком виде – это задача огромной сложности! Для её упрощения мы прибегнем к помощи идей кибернетики и выделим в этой физической системе управляющую подсистему – т.е. подсистему, принимающую решения о том, каким должно быть поведение. ИНФОРМАЦИЯ на выходе из этой системы более-менее однозначно определяет наше поведение, в то время как остальные подсистемы отвечают за её «техническую реализацию» - обеспечение энергией, физические усилия и т.д.

У животных такая подсистема легко определима – это, конечно, нервная система. Она выделилась в ходе эволюции многоклеточных существ именно для того, чтобы координировать поведение животного как единого целого. Интересно отметить, что такая нервная подсистема есть только у животных – потому, что они ведут активный образ жизни, связанный с поиском пищи; растениям же, пассивно потребляющим солнечную энергию, такая подсистема не понадобилась – их психическая жизнь очень проста и связи «стимул-реакция» срабатывают всегда локально, независимо от происходящего в других частях растения.

Если сравнить животное с современной автономно действующей инженерной системой, такой, как робот, то аналогом нервной системы животного будет, конечно, его бортовой компьютер. Именно этот компьютер вырабатывает команды, управляющие каждым двигательным механизмом в системе, т.е. полностью определяет «поведение» управляемой им системы, включая её реакцию на внешние воздействия. А как известно, каждую компьютерную систему (и в частности – это бортовой компьютер) можно разделить на две составляющие – software, программу, определяющую на абстрактном уровне как будет производиться обработка информации в системе, и hardware, физическую составляющую, обеспечивающую реальное выполнение заданной программы в нашем физическом мире. Точно так же можно изучать и нервную систему животного – отделив абстрактное описание её «алгоритмов работы» от подробностей того, как эти алгоритмы реализуются на физическом уровне. Подробностями физического устройства нервной системы занимаются нейрофизиологи, АЛГОРИТМ же её работы – это и есть то, что мы привычно называем ПСИХИКОЙ, а греки в незапамятные ещё времена прозвали «психеей» (душой).

Таким образом, мы будем рассматривать психику как математический алгоритм, определяющий поведение животного или человека. Это и есть кибернетический подход к психологии.

Биологическое и социальное в психике человека

Перейдя от изучения системы человек/животное в целом к изучению только алгоритма, управляющего их поведением, мы конечно здорово упростили нашу задачу, однако и в таком виде она остаётся безумно сложной. Следующий шаг к упрощению понимания человеческой психики мы сделаем, рассмотрев историю и предысторию человечества.

 

Миллиарды лет на Земле продолжается борьба за выживание – естественный отбор. В каждой экологической нише животные, более приспособленные к выживанию и продолжению рода, вытесняют менее приспособленных, и затем сами вытесняются ещё более приспособленными к тому же  самому.

Несколько миллионов лет назад часть обезьян спустилась с деревьев и перешла на существование в открытом мире саванн. Эти обезьяны дали начало семейству гоминидов, представленному несколькими видами, сменявшими друг друга на протяжении сотен тысяч лет. При этом отнюдь не происходило «превращение» всех представителей старого вида в новый, да и как вы себе это представляете – случайная мутация одних и тех же генов у миллионов животных?! Нет, каждый новый вид возникал локально и затем, размножаясь, вытеснял всех представителей предыдущего вида благодаря своей лучшей приспособленности. Поэтому ни одного представителя промежуточных видов из опустившихся на землю и не осталось; ближайшие наши родственники, не пострадавшие от этой череды экспансий – те, кто остался жить на деревьях: туда гоминиды уже не вернулись.

При этом все эти миллионы лет гоминиды оставались «царями природы» - ни один другой вид, включая даже крупных хищников, не мог серьёзно угрожать им. Почему же они при этом продолжали развиваться? Исключительно из-за внутривидовой конкуренции (можно сказать, «внутрисемейной», поскольку она время от времени переходила в конкуренцию между последними представителями старого и первыми представителями нового видов J).

Ещё Мальтус в позапрошлом веке открыл, что все виды живых существ на Земле при  благоприятных внешних условиях размножаются с увеличением численности в каждом следующем поколении. Не являлись исключением из этого правила и гоминиды. Почему же их численность не увеличивалась в геометрической прогрессии, несмотря на отсутствие серьёзных внешних врагов? А дело в том, что каждая стая, увеличиваясь в размерах, уже не могла прокормиться на своей прежней охотничьей территории. Она претендовала на большую территорию и в свою очередь испытывала давление со стороны соседей, которым не хватало территории по тем же самым причинам. Возникавшие конфликты быстро отделяли «агнцев от козлищ». «Козлища» при этом – то есть те, кто был наиболее приспособлен к победе в таких конфликтах – быстро вытесняли «агнцев», размножались, затем часть их них мутировала по случайным законам и вид снова разделялся на агнцев и козлищ J. При этом всё развитие гоминид, как и развитие других видов животных, диктовалось законами естественного отбора. Развитие способности к сложным логическим рассуждениям (разума) было не чем-то «предначертанным свыше» – оно просто способствовало выполнению задач, поставленных естественным отбором, и тем самым – победе в этом отборе; победе над другими представителями того же семейства гоминид, имевшим менее развитый интеллект. Таким образом, имеющиеся у нас (homo sapiens) от природы более развитые, чем у животных, интеллектуальные способности, были созданы как вспомогательный инструмент в борьбе за выживание и имеют только те возможности, которые способствовали победе в этой борьбе.

При этом надо подчеркнуть, что хотя наш вид и был назван «человеком разумным», первобытные люди вовсе не обладают тем типом мышления, который мы считаем нашим «разумом». Леви-Брюль в своей статье[1], исследовав особенности первобытного мышления, предложил называть его «пралогичным». Однако именно такой способ мышления, являющийся развитием чисто животных способностей в сторону большего абстрагирования, позволил нашим предкам стать самыми конкурентоспособными среди всех животных.

 

Давайте теперь рассмотрим последний акт борьбы за выживание внутри семейства гоминид. Около 100 тысяч лет Европу населяли неандертальцы – последний живший на Земле вид гоминид, не считая нас с вами. 35 тысяч лет назад в Европу из Африки пришли первые homo sapiens. Через 7 тысяч лет после этого неандертальцы исчезли с лица Земли, не выдержав конкуренции с нами. Что же отличало эти два вида животных? Ответ мы находим в книге Палмеров[2]:

“Самые древние места захоронений людей, насчитывающие до 100 000 лет, ученые приписывают неандертальцам. Такое преднамеренное захоронение мертвых, часто вместе с артефактами и, возможно, цветами, подсказывает нам, что эти люди взошли на следующую ступень разумности. Они обладали сознанием, и их волновала великая тайна, окружавшая жизнь и смерть. Однако главным образом это проявлялось в том, что все, что делали неандертальцы, вращалось вокруг делового, утилитарного подхода к жизни. Лишь с приходом нашего вида можно говорить о полноценном абстрактном мышлении и символической коммуникации…

В отличие от людей современного типа, которые придут им на смену, неандертальцы, по-видимому, создавали произведения искусства на индивидуальной основе. Современный человек включил искусство в устойчивые социальные традиции и ритуалы…

Пещерная живопись начала появляться около 35 тыс. лет назад и сохранялась до конца Ледникового периода, завершившегося примерно 10 тыс. лет назад. В течение этого периода в 25 тыс. лет общий паттерн произведений искусства отличался поразительной устойчивостью. Эта общая схожесть в произведениях искусства сохранялась на огромном географическом пространстве, охватывающем значительную часть Европы, хотя большинство стоянок обнаружено во Франции и Северной Испании. Хотя в этот период художественные стили оставались очень устойчивыми, в индустрии орудий происходили последовательные и важные изменения. Постоянство художественных форм на протяжении столь длительного периода времени свидетельствует о том, что они являлись частью ритуальной традиции, которая имела большое значение…

Наиболее распространенными объектами, изображенными на палеолитических рисунках, являются животные... Отсутствует прямая связь между охотой на нарисованных животных и частотой их изображения. Например, кости оленя составляют до 98% останков животных, найденных на этих стоянках, однако это животное почти совсем не представлено на пещерных рисунках. На одном из самых древних рисунков в пещере Коскер, который датируется временем более чем в 30 тыс. лет, изображены животные, охотиться на которых было очень опасно, такие как пещерные медведи, львы и шерстистые носороги. Можно предположить, что эти опасные животные символизируют силу и мощь…

Диссаниейк подмечает тесную связь искусства с двумя другими моделями поведения, которые прямо не способствуют выживанию и репродуктивному успеху, а именно: с игрой и ритуалом. Однако и игра, и ритуал имеют вполне реальное адаптивное значение…

Особые ритуалы были призваны сплотить членов группы и эффективно организовать их деятельность, направленную на достижение желаемых целей, таких как успех на охоте или удача в войне с другими племенами. Кроме придания группам большей сплоченности и повышения эффективности их действий, искусство и церемонии делали групповое знание более впечатляющим и тем самым более акцентированным и запоминающимся, помогая сохранять жизненно важную информацию на протяжении многих поколений”

 

Итак, наше отличие от неандертальцев заключалось в дальнейшем развитии уровня абстрагирования в мышлении, что сделало возможным появление искусства и религии. Неандерталец не мог поверить, что существуют некие сверхъестественные силы, которые могут помочь ему в войне или на охоте, а наш предок – мог! И эта вера ему действительно помогала!!!

Фактически, эта вера являлась просто механизмом абстрактного мышления, который только для нас, самих людей, имеет некое сакраментальное значение. Представьте себе компьютер, который для запуска игрушки, написанной для старого компьютера, просто эмулирует его работу. В этом нет ничего сверхъестественного, правда? J  Точно так же первобытный охотник, чтобы лучше проникнуть в повадки зверя, почувствовать, что от того можно ожидать, научиться предугадывать его поведение – просто воображает себя этим зверем, «входит в его шкуру». Поскольку первобытному человеку недоступны наши современные научные методы изучения поведения животных, зато в его распоряжении есть естественный «компьютер» - его собственное мироощущение, интуиция, мало чем отличающаяся от животной, эта вера для него – лучший способ понять животное и научиться предсказывать его поведение, что приносит непосредственную и неоспоримую пользу на охоте.

Однако главное значение эта способность верить имела в социальном плане!!! Не зря Вольтер сказал, что если бы Бога не было – его следовало бы выдумать J. Выше я уже говорил, что главным фактором в эволюции гоминид после того, как они значительно возвысились над остальными животными, стала «внутрисемейная» конкуренция. Эта конкуренция выражалась в силовых конфликтах между стаями, таким образом – естественный отбор происходил на межгрупповом уровне. Выживали не сильнейшие «одиночные бойцы», а участники «сильнейших команд». Всё это естественно приводило к усилению и усложнению внутригруппового взаимодействия, направленному на повышение конкурентоспособности стаи в целом. Вероятно, если бы такое совершенствование продолжалось ещё десятки или сотни миллионов лет, то гоминиды бы достигли такой высокой сложности стайных инстинктов, что стали бы организовывать крупные сообщества навроде муравьиных семей.

Однако на этом пути – изменения инстинктов в сторону большего альтруизма по отношению к своей стае, и увеличения размеров этой стаи, лежит одна весьма серьёзная и хорошо известная эволюционистам проблема: хотя альтруизм и выгоден стае в целом, он невыгоден самому альтруисту! Проще говоря – эти альтруистичные особи первыми погибают (ради блага своей стаи!) и тем самым естественный отбор успешно играет против увеличения альтруизма!!! Складывается смешная ситуация – хотя альтруизм и выгоден стае в целом, внутри неё выживают наименее альтруистичные особы. И выживая, естественно именно они продолжают род.

Как же с этим можно бороться? Весьма оригинальный способ «придумали» общественные насекомые – в их семьях одна-единственная матка производит всё потомство, таким образом анти-альтруистический отбор просто не работает. Совершенно иной способ «изобрели» млекопитающие. Ведь к чему, по существу, сводится эта проблема? К тому, чтобы рискуя жизнью ради товарища по стае, я мог быть уверен, что и он будет готов точно так же рискнуть ради меня. У млекопитающих появление такой уверенности основано на завязывании «близких отношений». Ежедневно тесно общаясь между собой, помогая друг другу, члены одной стаи привыкают доверять друг другу. Таким образом, их готовность помочь другим основана на том, что они сами в прошлом получали аналогичную помощь. Но, во-первых – эта система ограничивает численность стаи таким количеством животных, с которыми можно успеть установить достаточно близкие связи, т.е. несколькими десятками. До муравьёв, чьи семьи насчитывают десятки тысяч насекомых, млекопитающим в этом плане очень далеко. Во-вторых, и степень альтруизма при этом ограничена некими «разумными» пределами: скажем, трудно жертвовать жизнью ради другой особи, пока она не сделала того же ради тебя, и ещё труднее сделать это после её жертвы J. Поэтому, такое решение этой проблемы, как «try-and-buy» альтруизм, было всё же частичным.

 

И вот теперь-то мы можем понять истинное значение религии!!! Да, религия вдохновляла кроманьонцев, они дрались мужественней, чем приземлённо-практичные неандертальцы и побеждали их. Однако разве для этого обязательно требовалась вера? Они могли бы стать более мужественными и в результате генетических мутаций. Вот только что это означало бы? Большее мужество – это большая рискованность поведения и тем самым – большая опасность погибнуть. Этот путь закрыт и мы знаем почему – более мужественные погибнут, а род продолжат более осторожные. Совсем другое дело с религией – тут повышенное мужество «въезжает на плечах» более общей способности к абстрактному мышлению, присутствующей у всех членов стаи. И анти-альтруистичный отбор уже не работает – поскольку эгоистично вести себя могут только особи, не способные к восприятию религиозных представлений, а для этого они должны обладать пониженной способностью к абстрактному мышлению, что делает их неконкурентоспособными в других областях деятельности. Таким образом, кроманьонцы «изобрели» новый способ поддержки альтруизма – не на генетическом уровне, а как систему убеждений в рамках более общей способности к развитому абстрактному мышлению. Как вы видите, она оказалась свободна от ограничений альтруистической системы млекопитающих – не ограничивала размер сообщества и не требовала «предварительной проверки» – я мог быть уверен в альтруистичности своего товарища просто потому, что он также восприимчив к социальным идеям, как и я сам. Говоря современным языком, неандертальцы все до единого были прожжёнными циниками – за что и поплатились J.

Интересно однако отметить, что нашему виду насчитывается 200 тысяч лет, а экспансию со своей родины – Африки в Европу мы начали лишь 35 тысяч лет назад. Возможно, долгое время существовал баланс сил – неандертальцы были лучше приспособлены к холодному европейскому климату, мы – к жаркому африканскому, поэтому ни одна из сторон не могла завоевать «чужую» территорию. И лишь изобретение религии пошатнуло чашу равновесия в сторону кроманьонцев…

 

Что произошло бы дальше, если бы биологическая эволюция продолжала идти своим чередом? Нетрудно экстраполировать – ещё через пару сотен тысяч лет появился бы следующий вид, homo super sapiens J с ещё более развитым интеллектом и вытеснил бы нас, бедных, со всей Земли J. Однако до этого дело просто не дошло. Давайте вернёмся к цитате из Палмеров:

“Пещерная живопись начала появляться около 35 тыс. лет назад и сохранялась до конца Ледникового периода, завершившегося примерно 10 тыс. лет назад. В течение этого периода в 25 тыс. лет общий паттерн произведений искусства отличался поразительной устойчивостью. Эта общая схожесть в произведениях искусства сохранялась на огромном географическом пространстве, охватывающем значительную часть Европы, хотя большинство стоянок обнаружено во Франции и Северной Испании. Хотя в этот период художественные стили оставались очень устойчивыми, в индустрии орудий происходили последовательные и важные изменения. Постоянство художественных форм на протяжении столь длительного периода времени свидетельствует о том, что они являлись частью ритуальной традиции, которая имела большое значение…”

Здесь указана верхняя граница произведений культуры в 35 тысяч лет только потому, что почти все известные нам свидетельства жизни кроманьонцев относятся к Европе. Вероятно, религия и выражающее её искусство возникли ещё раньше, когда наши предки обитали на территории Африки. Причём, так же, как и генетические мутации – возникло в одном-единственном месте, в одном-единственном племени. Это племя благодаря религии одерживало победы над соседними племенами. Это был первый случай в истории, когда одни животные брали верх над другими не за счёт генетических отличий, а за счёт разницы в убеждениях! И вот тут-то и проявилась разница между генетическими и социальными «мутациями»!!! Для распространения новых убеждений не потребовалось физически уничтожать все остальные племена; я полагаю, что военные победы верующих способствовали быстрому принятию религии всеми остальными!

 

Однако для того, чтобы понять, как это стало возможно, нам придётся отступить назад ещё на десятки миллионов лет. Высшие позвоночные (млекопитающие и птицы) отличаются от всех остальных животных тем, что часть навыков, необходимых для выживания, они получают не в «готовом виде» инстинктивных программ, а осваивают в детстве, учась у взрослых. Это обеспечивает гораздо лучшие возможности приспособления к различным экологическим нишам и к изменению среды со временем. С другой стороны, такое животное, если оно выросло в неволе, не может быть выпущено в природу – у него просто не сформированы необходимые для выживания навыки – охоты, защиты от хищников, поиска укрытий. Цирковая дрессировка основана именно на этих способностях высших позвоночных и поэтому в цирках не показывают, например, дрессированных крокодилов J. Фактически, то, что для нас выглядит как дрессировка животных – для них это просто освоение новых способов добычи пищи, и стоять для этого на задних лапах ничуть не хуже, чем скажем лежать в засаде J.

Отмечу два интересных следствия этой системы «дообучения». Во-первых, для жизненного цикла этих животных обязателен период детства с его неспособностью к самостоятельному существованию, зависимостью от родителей. Во-вторых, эти передаваемые от поколения к поколению навыки образуют КУЛЬТУРУ!!! Культуру, которая зависит от генетических особенностей, но не определяется ими полностью. Поэтому она может развиваться более быстрыми темпами, не требуя генетических изменений для появления, например, более совершенного способа охоты. Правда, надо отметить, что темпы развития этих культур остались достаточно низки. Не буду говорить даже про животных – каменные топоры, которые гоминиды начали изготавливать 3.5 миллиона лет назад, оставались неизменными более миллиона лет!

Однако постепенно усложнявшееся мышление гоминид принесло им выгоду не только в решении повседневных задач – оно вылилось также и в ускорение развития ими своей культуры! Таким образом, появление новых методов добычи пищи, защиты от непогоды, борьбы с хищниками всё более ускорялось. Современным исследователям это хорошо заметно на примере увеличения скорости появления новых орудий труда – оно уменьшилось до сотен и затем десятков тысяч лет, в то время как формирование нового вида по-прежнему требовало сотен тысяч лет. Тем самым реализовалась потенциально заложенная в механизм «дообучения» возможность ускоренного развития культуры, возможность виду прогрессировать, не меняясь генетически!!!

 

Кроме того, увеличение уровня абстрагирования мышления приводило к тому, что гоминиды могли оперировать всё более сложными концепциями, что увеличивало их возможности в борьбе за «место под солнцем», а необходимость использовать эти сложные концепции в общении привела к развитию речи, языка (попробуйте, например, без слов передать сообщение «сперва мы гоним этих бизонов в сторону старой сосны, а когда они достигнут большого камня, поворачиваем их к пропасти» J). При этом язык развивался на базе уже существующих животных сигналов-предупреждений, в данном случае – звуковых. Однако если животные сигналы всегда передают ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ состояние животного, то это развитие привело к появлению звуковых обозначений для более абстрактных понятий, не имеющих непосредственной эмоциональной составляющей, а затем и к появлению обозначений для отношений, действий, свойств, и к возможности путём сложного комбинирования всех этих обозначений передачи сложных мыслительных конструкций.

Однако самое фантастическое здесь – что появление и развитие языка привело к увеличению сложности мыслей, которые гоминиды «могли думать»! В самом деле, учёные смогли научить пользоваться языком, содержащим несколько сотен слов, даже шимпанзе. Однако в природе у шимпанзе языка нет. Сказывается тот фактор, о котором я говорил выше – достаточно низкая скорость культурной эволюции у животных сказывается в том, что их культура не достигает максимума, возможного при данном уровне генетического развития.

Изучение же каждым гоминидом ещё в детстве языка, являющегося плодом коллективной работы многих поколений предков, вручало в его руки готовый высокоразвитый инструмент абстрактного мышления. Таким образом, язык, возникший первоначально как средство коммуникации, отвечающее более развитому абстрактному мышлению у гоминид по сравнению с другими животными – в результате культурной эволюции, вклада в его совершенствование усилий отдельных особей, стал инструментом, расширяющим мыслительные способности каждой особи подобно тому, как каждая из них могла использовать каменный топор, хотя и не смогла бы изобрести его сама.

Освоение языка приобщало каждого индивида к сложной системе абстрактного мышления, описания окружающего мира. Это в свою очередь дало возможность повысить уровень сложности передаваемых от поколения к поколению знаний об окружающем мире. Таким образом, развитие языка катализировало рост объёма и сложности культуры, сделало его заметно опережающим скорость генетического прогресса.

 

Замечу, что культурные представления гоминид так же, как и у животных, оставались в конечном счёте направлены на решение задач выживания и размножения, однако при этом всё больше удалялись от непосредственного удовлетворения этих нужд. Это отрывало мотивацию на обучение от её непосредственных биологических корней, делало необходимым появление социальных механизмов для такой мотивации. Для того, чтобы объяснить разницу между ними, приведу такой пример: когда тигрёнок учится охоте, ему не нужно никаких дополнительных стимулов для этого. Он видит перед собой потенциальную пищу и естественное его желание – научиться эту пищу ловить. Однако вряд ли этот тигрёнок в естественных условиях захочет научиться, например, играть на флейте – к этому нет естественных стимулов, поскольку такое умение ему ничем не поможет в удовлетворение биологических потребностей. Когда ребёнок учится в школе грамматике и арифметике, у него также нет никаких непосредственных биологических стимулов осваивать все эти премудрости. Требуется целая система влияния на него со стороны взрослых, чтобы заставить ребёнка учиться. В ходе развития культуры знание становилось всё более абстрактным и потому биологически малопривлекательным, что компенсировалось развитием внутри культуры системы «подачи» этих знаний, придания им «интересности» независимо от их содержания. Это и магические ритуалы, и живопись, и обряды инициации.

Однако как только появились такие искусственные способы мотивации обучения – стало возможным обучить человека чему угодно, вовсе не обязательно тому, что действительно способствует его выживанию. Таким образом, прогресс культуры подготовил почву для начала нового прогресса – социального: теперь знания, передаваемые от поколения к поколению, могли не способствовать выживанию одного человека ни прямо, ни косвенно. Не биологическая мотивация (заставляющая животных осваивать те знания, которым им полезны для выживания), а сама культура стала обеспечивать восприятие своих представлений каждым новым поколением людей!!!

При этом я хочу подчеркнуть принципиальнейший момент – врождённая человеческая мотивация на обучение ничем не отличается от животной, она точно так же направлена на решение чисто биологических задач выживания и размножения. Единственная биологическая разница между нами и, скажем, обезьянами – более развитое мышление и в частности способность освоить сложный язык. Это сделало возможным создание людьми куда более сложной культуры и вот в этой-то культуре и скрыта принципиальная разница – если культура животных включает только «естественные» элементы, т.е. такие, которые животные осваивает непосредственно ради увеличения своих шансов на выживание, то человеческая культура совершенно иная – она внушает людям те представления, которые выгодны обществу. Однако поскольку человеческая натура ничем не отличается от животной – эти представления подаются культурой под маской всё той же пользы для выживания. Наиболее наглядный пример тут – христианство. Если бы священники просто говорили, что надо соблюдать заповеди и не грешить – это не произвело бы никакого впечатления. И лишь убеждая народ, что праведники попадут в цветущий рай, а грешники будут вечно гореть в аду, церковь добивается от людей стремления строить свою жизнь по религиозным канонам.

 

Таким образом, как вы видите, на базе механизма передачи от поколения к поколению культуры как полезных для выживания навыков, сформировался новый механизм – обеспечивающий передачу культуры с любым содержанием! Это позволило нашей культуре оторваться от удовлетворения «насущных нужд» одного человека и начать прогрессировать в сторону выражения интересов всё более крупных сообществ людей. Возьмём, скажем, заповедь «не укради». Она идёт против биологических интересов человека, зато поддерживает интересы общества. При этом человек придерживается её потому, что его убедили, что это в его биологических интересах (см. выше).

Развитие культур в сторону представления интересов всё больших человеческих сообществ сделало возможным укрупнение этих сообществ. А поскольку крупный социум в военных столкновениях имеет все шансы победить небольшой – это направление развития культуры было поддержано «естественным отбором». Только это уже был новый тип отбора – происходящий на уровне социальных идей, культур. Отделившись от необходимости поддерживать существование отдельного человека, культура получила возможность решать более глобальные задачи – она заботится о выживании, расширении и процветании общества. Успех культуры, т.е. расширение зоны её влияния, целиком зависит от успеха в решении этих задач. Таким образом, мы приходим к интереснейшему выводу – содержание человеческой культуры диктуется не потребностями человека, а потребностями самой культуры! И точно так же, как наши инстинкты направлены на максимальное распространение своего генотипа, так и культурные нормы – направлены на максимальное распространение самой этой культуры!!! Детально этот вопрос будет рассмотрен в главе Социальная мотивация.

 

Итак, вопреки общепринятым ныне представлениям о том, что социальная история человечества привела к изменению самого человека, я предлагаю новую концепцию – люди за столь скромный срок (десятки тысяч лет) ничуть не изменились. Они по-прежнему рождаются нацеленными на

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Давайте вернёмся к кибернетической модели психики. Человеческая личность (т.е. наша реакция на все возможные события, наши дела и мысли) полностью определяется двумя факторами – какими мы были при рождении и как на нас после этого повлияла среда. При рождении мы имеем чисто животную психику. Затем воспитание «одевает на нас костюмчик» и к совершеннолетию получается полноценный член общества………………….

 

 

 

 

 

 

 

Теперь вы понимаете, почему я предлагаю разбить изучение человеческой психики на отдельные этапы. Во-первых, это изучение психики близких к нам животных и одновременно – биологических основ самой человеческой психологии. Это действительно одно и то же. Во-вторых, это изучение методов влияния на людей – методов, используемых повсеместно, от политики до рекламы.

 

 

 

 

 

 

 

 

что они могли передавать от поколения к поколению более сложные навыки. Кроме того, и совершенствование культуры происходило всё быстрее.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

примитивных людей кубу, едва перешагнувших каменный век. Кубу - племя собирателей, ходят в набедренных повязках из луба, добывают съедобные корни с помощью палки-копалки, собирают плоды и орехи, жрут ящериц, змей, насекомых сырьём, спят в удобных развилках деревьев, укрываясь листьями

 

Сознание и подсознание, логика и эмоции

Теперь, когда мы установили, что человеческая психика объединяет в себе животную, генетически заданную часть и социальную, создаваемую при обучении и воспитании ребёнка – хорошо бы было разобраться, чему в наших ощущениях и мотивации нашего поведения соответствует каждая из этих частей.

 

Для этого снова обратимся к статье Леви-Брюля[1]:

“Первобытное мышление обращает внимание исключительно на мистические причины, действие которых оно чувствует повсюду. Оно без всяких затруднений допускает, что одно и то же существо может в одно и то же время пребывать в двух или нескольких местах. Оно обнаруживает полное безразличие к противоречиям, которых не терпит наш разум…

Не будучи чистыми представлениями в точном смысле слова, они обозначают или, вернее, предполагают, что первобытный человек в данный момент не только имеет образ объекта и считает его реальным, но и надеется на что-нибудь или боится чего-нибудь, что связано с каким-нибудь действием, исходящим от него или воздействующим на него. Действие это является то влиянием, то силой, то таинственной мощью, смотря по объекту и по обстановке, но действие это неизменно признается реальностью и составляет один из элементов представления о предмете.

Для того, чтобы обозначить одним словом это общее свойство коллективных представлений, которые занимают столь значительное место в психической деятельности низших обществ, я позволю себе сказать, что эта психическая деятельность является мистической.

Вам это ничего не напоминает? ;)  Ещё Ницше писал, что сознание первобытных людей похоже на наше мышление во сне. Фрейд дополнил эту мысль, написав, что «сон – это королевская дорога к подсознанию». Таким образом, наше подсознание, подсознание цивилизованных людей = нашему мышлению во сне = сознанию первобытных людей и животных. В ходе развития цивилизации естественные животные принципы мышления изгонялись из сознания людей, оставаясь только в тех областях, которые цивилизация не контролировала – подсознании и сне. То же повторяется и в ходе взросления каждого отдельного человека – от рождения его мышление действует по чисто животным принципам, затем его учат мыслить «разумно», а животное мышление отступает в неосознаваемые глубины психики.

Эти новые принципы мышления, выработанные человечеством в ходе социальной истории, и прививаемые каждому из нас в детстве, основаны на логике и разуме. Это, разумеется, не означает, что подсознательные/животные рассуждения нелогичны – просто их логика иная, чем выработанная человеческим обществом. Таким образом, каждый взрослый цивилизованный человек обладает двумя системами мышления – сознательной, привитой ему в детстве и основанной на логике, и подсознательной, животной, имеющейся у него от рождения. Действие последней косвенно проявляется в эмоциях, чувствах, отношении к различным людям и т.д. при этом действие этой эмоциональной логики мы осознаём лишь частично и поэтому для нашего сознания его выводы нередко представляются странными и совершенно необъяснимыми.

Разумеется, сами по себе выводы этих систем логики не имели бы никакого смысла – главный смысл их существования состоит в выборе «наилучшего» поведения. Животная система появилась в результате биологической эволюции для того, чтобы животные выбирали наилучшее поведение для удовлетворения своих потребностей. Социальная система появилась в ходе социальной эволюции для того, чтобы управлять человеком, заставляя его принимать наиболее выгодные для общества решения и приносить обществу максимум пользы. Как видите, ситуация совершенно симметричная – одна система направлена на то, чтобы наилучшим образом обеспечить выполнение задач, поставленные перед человеком естественным отбором – выживание и продолжение рода, другая – на то, чтобы человек наилучшим образом выполнил задачи, поставленные перед ним обществом. Задачи этих систем мотивации различны, и поэтому поступки, на которые они толкают человека, тоже нередко отличаются. У каждой из них есть свои рычаги влияния на человека и поэтому в различных обстоятельствах мы поступаем то так, как требует одна из них, то так, как требует вторая. При этом, если человек поступил не по требованию социальной системы мотивации, про него говорят, что он поступил «неразумно». И это истинная правда! ;)  Поскольку «разумное» поведение – это и есть поведение, соответствующее интересам общества. И наоборот, про человека говорят, что он ведёт себя «неестественно» (в НЛП говорят «неконгруэнтно»), когда его поведение управляется только сознательными, логическими соображениями, а подсознательно, на уровне чувств он хотел бы сделать нечто иное. И это становится заметно, поскольку наше сознание управляет только макро-моторикой, а микро-моторика остаётся под контролем подсознания.

Отдельный интересный вопрос – почему социальный прогресс так повлиял только на наше сознание, оставив подсознание в покое? Косвенно я на него уже ответил в предыдущем абзаце: дело в том, что именно сознание контролирует макро-моторику нашего тела, т.е. наиболее принципиально важную компоненту нашего поведения. На кой чёрт социуму влиять на нашу микро-моторику – на то, как человек улыбнулся, как поправил волосы??? Что действительно имеет значение для выполнения задач общества – наше поведение в целом. Поэтому влияние общества на человека развивалось именно как модификация его сознания, оставляя без внимания наши подсознательные мыслительные процессы.

 

Теперь я могу объяснить структуру оставшейся части книги. Она разделена на три главы:

1)                           Описание механизмов биологической мотивации: биологическая мотивация людей и вся целиком мотивация животных направлена на выполнение задач, поставленных перед нами естественным отбором – выживание и продолжение рода.

2)                           Описание того, как социум приспосабливает человека к выполнению своих задач, основываясь на его биологических механизмах обучения, приспособления к окружающему миру

3)                           Описание того, какие задачи стоят перед социумом, и как эти задачи развиваются в ходе истории

 

Таким образом, эта книга обрисовывает полную картину человеческой мотивации – каковы биологические и социальные мотивы нашей деятельности, и каким образом воспитание создаёт в нас социальные мотивы через биологические!

Различение биологического и социального в психике

Как я уже говорил, точка зрения о том, что человек является существом биосоциальным, достаточно широко распространена и без меня. Однако при этом вопрос о том, что в нашей психике имеет биологические корни, а что – социальные, остаётся труден для разрешения. На основе сформулированной выше модели человеческой психики я разработал целый ряд критериев для различения биологического и социального в нашей психике:

1.      Чем младше человек, ребёнок, тем меньше в его психике социально-обусловленного. Идеальным человеком с чисто животной психикой является новорожденный младенец. К сожалению его психику не так-то просто исследовать – нам доступны только внешние методы наблюдения, как и для животных. Ждать же, пока ребёнок научится говорить, тоже бессмысленно, поскольку язык уже сам по себе является орудием социума. Добавьте к этому, что у новорожденного окончательно не сформирована и биологическая часть психики (масса мозга за первые два года жизни вырастает в три раза!), и что детёныши животных так же, как и человеческие дети, ещё не являются полноценными животными – они тоже должны ещё учиться.

2.      Можно сравнивать психологию людей и животных, особенно самых близких к нам – обезьян, вымерших гоминидов. Биологически обусловленные различия между нами не так уж велики, разница по большей части объясняется именно социальными факторами. Помню, каким шоком было для меня узнать, что моногамия свойственна всего нескольким процентам видов млекопитающих, а среди высших обезьян таких нет вовсе ;)

3.      Существовали также отдельные «Маугли» - люди, выращенные животными. В принципе, это идеальные объекты для исследований, но их было немного и подробных исследований их психики я не видел.

4.      Разница между психологией первобытных людей (ещё сохраняющихся кое-где на земном шаре) и нашей относится целиком к влиянию культурных факторов. К сожалению, нельзя сказать, что дикари не испытывают никакого влияния культуры вообще – у них тоже есть своя культура. Homo sapiens без культурного влияния, если и существовали когда-нибудь, то на только на территории Африки более 35 тысяч лет тому назад. Не обязательно даже брать первобытных людей – просто сравнивая обычаи разных обществ, и даже изменение обычаев одного-единственного общества на протяжении времени, можно опять-таки выделить культурные элементы в нашей жизни.

5.      Более того, и внутри одного общества есть люди, на которых культура оказала большее влияние, и есть менее подверженные её влиянию. К первым относятся люди высокообразованные, а также находящиеся на вершине социальной пирамиды, а ко вторым – беднейшие и необразованнейшие слои населения: низкооплачиваемые рабочие, крестьяне, рабы. И ещё более того – даже один и тот же человек легко может понизить свой культурный уровень, «потерять человеческий облик», просто напившись. Таким образом, каждый из нас имеет возможность внести свой посильный вклад в науку J. Я полагаю, что дело здесь в том, что алкоголь, уменьшая наши когнитивные способности, в первую очередь влияет на наиболее сложные (и наименее нужные для выживания) структуры мышления – способность рассуждать логически, внутренний диалог, социальные запреты. В результате его традиционно используют для временного ослабления запретов, накладываемых культурой, раскрепощения поведения и приостановки морализирующего ВД J.

6.      Кроме того, альтернативные культуры существуют и внутри нашего общества. Из них наиболее изученной мною является воровская. Она построена на отрицании ценностей этого общества, не зря её носителей даже называют «асоциальными элементами» J. Однако это не значит, что они живут по законам природы, у этого микросоциума есть свои законы – «понятия». Тем не менее, это общество не имеет такой большой истории развития, таких сложных механизмов для поддержания сложной социальной структуры и поэтому законы этого микросоциума гораздо примитивней, ближе к чисто животным (и свойственным первобытным народам) культам силы, храбрости, выносливости, хитрости. Д.С.Лихачёв в написанном в 1952 году исследовании воровского жаргона (арго) отмечал, что в нём слова объединяют в себе материальное значение и эмоциональное отношение к нему говорящего – точно так же, как в языках первобытных народов.

 

Анализ по этим критериям позволил вывести новые критерии для различения социального и биологического в нашей психике, уже упомянутые выше:

7.      Рациональное (логичное, разумное) против иррационального (эмоционального). Иррациональными называют действия и суждения, (пред)принятые на основании эмоций, чувств, в состоянии аффекта, по подсказке сердца. Более того, есть люди с логическим и люди с эмоциональным складом ума – т.е. те, кто больше полагается на социальную или на биологическую мотивацию. Также хорошо известно, что сильные переживаемые эмоции (состояние аффекта) заставляют человека «терять разум», т.е. просто-напросто увеличивают влияние биологической мотивации на принимаемые решения. Аналогично и алкоголь снижает влияние социальной мотивации на наши действия.

8.      Сознательное против подсознательного. Например, известное из психоанализа явление «рационализации» – когда человек действует по неосознаваемым (иррациональным) мотивам, а затем даёт этому иные объяснения в рамках своих сознательных (рациональных) представлений.

 

Однако самым мощным методом различения биологического и социального стал «контр-культурный анализ». Во-первых, для изучения социальной части человеческой психики проще исследовать не человека самого – а окружающего его культуру. Достаточно выяснить, к чему родители приучают ребёнка в детстве, как его воспитывает церковь, к чему призывает идеология, что от него требуют мораль и нравственность, какие нормы записаны в законах – это всё и составляет культурный, социальный слой в психике человека. Во-вторых, культурные нормы не отражают точно то, что нужно обществу от человека. Они отражают РАЗНИЦУ между тем, чем человек является от природы, и тем, каким хотело бы видеть его общество. Поэтому с одной стороны, они не включают те потребности общества, которые человек и так, от природы, удовлетворяет (например, заботу о том, чтобы самому не умереть с голоду), а с другой стороны – эти нормы борются с теми проявлениями человеческой природы, которые обществу невыгодны. Поэтому можно смело говорить, что если общество с чем-то борется, то это присуще людям от природы, и чем тяжеловесней эта борьба, тем сильнее природные корни этого начала в человеке. Таким образом, именно анализ и контр-анализ культуры позволяет лучше всего понять, какие установки нашей психики имеют социальное, а какие – биологическое происхождение.

Интересную аналогию для этого явления я почерпнул у Евгения Петрова. Помните три закона робототехники Айзека Азимова? Представьте себя конструктором, в распоряжение которого поступают роботы, снабжённые только одним законом – законом самосохранения. Вам же нужно переделывать их в роботов, для которых на первом месте стоит забота о благе общества, а о самосохранении они должны беспокоиться только тогда, когда это не противоречит интересам общества. Какие вы изменения внесёте в их программы? Очевидно, добавите заботу об обществе и примете меры для снижения значимости заботы о себе, эгоизма. Вот и общество с помощью своей культуры делает то же самое в процессе воспитания ребёнка. Подробней эту тему я рассмотрю в главе Воспитание.

 

Сайт создан в системе uCoz